[indent] кейси сплевывает вязкую желчь в сливное отверстие, недовольно хмурится, что-то горькое комом в горле застряло, дышать мешает. отвратительно. кейси себя ненавидит. мерзость. всё то же ничтожество, до которого так боялся пасть.
[indent] капли воды давно превратились в обжигающий лёд, который он раз за разом втирает в лицо, по коже, скальп содрать пытаясь, смыть всю грязь, всё то, что натворил. и не очень-то жалеет об этом. ему, блять, понравилось. щёки алеют, но время вспять идти не желает. хакетт поднимает глаза на собственное отражение: недосып желваками на скулах гуляет, всё тот же привычный голый торс с татуировкой на предплечье, следы-отметины чужой страсти там же, и взгляд, не гордого волка, но загнанного в угол зверя.
[indent] впрочем, парой часов назад во тьме они и были дикими животными. картинки, блики, размытые образы перед глазами, стекают дорожками по отражению. смазано. смоль чужих волос меж пальцев. застрявший в подреберье стон. убогость облезлых стен на фоне разгоряченных мужских тел. о, твою-то мать. зрачки опасно сужаются, костяшки врезаются в зеркальную гладь. та стойко терпит удар, уже не первый припадок его и далеко не последний, трясется, под стать рукам кейси. насмехаясь и раздваивая его двойника. вздыхает. дрожь провалилась куда-то в пищевод. как же всё бесит. кейси минутные слабости одни другими перекрывает, но себе не прощает.
[indent] стремительно выходит из ванной. засиделся. самобичевание не его конек. линчевать привычнее других. фокс еще тут. примостился вместе со своим немногочисленным скарбом на барной стойке, уплетает сэндвич, едва ли продукты дома первой свежести, а места на кухне хватит для двоих, но какого хера он делает это так по-свойски. лучше б лис уже свалил. желательно нахер. благоразумнее, если не на его. кейси взгляда прямого избегает старательно. и это для него столь же ново и непривычно.
[indent] - бля…
[indent] - да, - фокс кивает беззаботно, и даже буднично, будто всё, что старательно выстраивал, не рушится к чертям собачьим, а идет своим чередом. сука, как он это делает. кейси изумленно вскидывается и качает головой. что ты творишь со мной?
[indent] открывает бутылку пива, ваше здоровье. да пошло оно всё.

[indent] какой он? кейси не знал и, ему кажется, не знает до конца до cих пор. он четко осознавал лишь блядское одно — улыбка фокса отбивала проклятый набат в висках кейси и заставляла внутренности пускаться в дьявольски агонический пляс. фокс — это яд, отравляющий кровь кейси. то, чего всегда боялся и что настигло нежданно. то, от чего бежать не имеет смысла, но он продолжает это настойчиво делать, стирая ноги до оголенного мяса. всё равно оказываясь там, где и он, ведь если волки - семья, то и они друг другу тоже.
[indent] кейси всегда смеялся над теми, каким стал и он вблизи фокса, под мягко-давящим влиянием его, кейси бил наотмашь и смеялся, смеялся, смеялся, но сейчас смех с бульканьем застревает в глотке. и знаете, ему уже давно не смешно. старшие товарищи сказали бы - повзрослел. на деле - впервые задышал полной грудью. в один хреновый момент лис просто оказался рядом. появился и всё скатилось в ещё больший пиздец лишь потому, что кейси стало чудиться, что он тоже заслуживает счастья, вот оно - так близко. и так страшно.
[indent] кейси - это самоуверенное позерство и сбитые до алого костяшки, фокс - это под углом торчащие из-под толстовки кости и звонкие насмешки. лис - это его стоп-кран, леденящий душ и то, из-за чего крышу срывает в разы больше. он заставляет чувствовать себя живым, еще не сгнившим, как обычно, не смрад вдыхающим, фокс тянет на дно, вселяя ложные надежды, это куда более жутко, чем просто втаптывать в грязь. любить.
[indent] кейси вот любить не умеет, ему так кажется, он привык лишь использовать и наслаждаться другими. имитировать то, чего никогда не ощущал сам, гораздо легче. фальшь с детства жмёт ему руку, обвивает объятиями, укутывает ворохом чужих волос. и кейси продолжает оставаться мразью, уколами разя в ответ на заботу, чтобы услышать наконец привычное уху "ублюдок", чтобы найти повод для разочарования, ведь у этого слова скверный привкус, но тот, кто жуёт его с детства, к другому не привык.